Все новости от 12 августа 2002 г.

Миллиард долларов для России

К нему и обратились журналисты PCWeek/RE с просьбой ответить на вопросы, касающиеся перспектив отрасли офшорной разработки ПО и роли ассоциации и государства в ее развитии.

PC Week: Складывается впечатление, что интерес западных заказчиков к индийскому рынку ослабевает в связи с нестабильностью на индо-пакистанской границе. Какие возможности это открывает для России?

Валентин Макаров

Валентин Макаров: Это не единственное, что ослабило интерес к индийскому рынку. Как мне представляется, после Интернет-бума западные компании по-другому стали подходить к качеству услуг индийских фирм. Не всем нравится необходимость выдачи жесткой спецификации на ПО и строгого ее соблюдения.

Кроме того, заказчики столкнулись с проблемами культурных различий. Военная напряженность на границе Индии и Пакистана добавила риска, и многие клиенты стали искать альтернативных разработчиков на других рынках. А другие рынки — это континентальный Китай и Россия. Конечно, Индия все равно будет занимать большую нишу, хотя ее рост в области офшорного программирования и замедлится, а вот доля России и Китая должна возрасти.

Китай сейчас интенсивно учится у Индии, специалисты которой постоянно находятся в КНР, обучают местных разработчиков менеджменту, управлению качеством, даже английскому.

В результате Китай становится для нас опасным конкурентом. А поскольку в этой стране все принято делать на уровне госпрограмм, она будет резко набирать обороты. И если Россия продолжит развивать отрасль разработки ПО только силами самой отрасли, то она, конечно, проиграет в борьбе с Китаем.

К счастью, у китайцев есть проблемы с языковым барьером, есть разница в менталитете и культуре, поэтому им будет так же тяжело в Европе, как и индийцам. В Америке, где китайская диаспора очень сильна, она может вполне поспорить с индийской и отвоевать кусок рынка. Какой вывод для России? Развивать связи со своей диаспорой в США и работать с государством. Государственный аппарат в России, если он хочет, чтобы наш сектор давал большую отдачу, должен прилагать к этому усилия.

PC Week: Однако пока государственной политики в отношении офшорного программирования не видно...

В. М.: Хотел бы уточнить — мы стараемся говорить не просто об офшорном программировании, а о разработке ПО. Раньше софтверные фирмы можно было разделить — кто-то занимается аутсорсингом только на Западе, кто-то делает продукты только для России.

Сейчас в нашей ассоциации объединились представители разных “конфессий”. Оказалось, что может существовать общий подход: мы работаем на мировой рынок, который включает Россию. Поэтому нет смысла противопоставлять Россию зарубежному рынку. Мы стараемся собрать вместе всех, кто работает на мировом уровне, и предлагаем государству поддержать этот кластер целиком.

PC Week: Если лоббировать интересы отрасли, то какая помощь здесь нужна от государства?

В. М.: Я бы выделил четыре направления.

Первое — совместное с правительством продвижение благоприятного образа России как мирового центра разработки высококачественного ПО.

Второе — поддержка высшего образования. Сектор расширяется, требуются новые разработчики, а их высшая школа не готовит в необходимом количестве и с должным качеством. Самостоятельно никто из бизнеса не сможет физически оплачивать базовое образование своим сотрудникам — для этого отрасль должна давать хотя бы несколько миллиардов долларов в год. Подобное гипотетически возможно в Индии, в Америке, но пока не в России. Да это и не нужно. Базовое высшее образование — задача государства. Бизнес может помочь быстрее превратить студентов в инженеров путем практического тренинга на последних курсах, но вряд ли больше.

Третье направление — изменение общего налогового климата. В конце прошлого года Минсвязи инициировало процесс подготовки предложений в этом направлении, и вместе с Академией наук представители бизнеса подготовили предложения о необходимых законодательных изменениях. Они касались регулирования вопросов, связанных с интеллектуальной собственностью, налогообложением, таможенным регулированием.

Например в области налогового регулирования — по существующему положению разработку ПО нельзя отнести ни к одной имеющейся градации услуг в Налоговом кодексе, и налоговый инспектор сам решает, как оформить и как обложить налогом наши услуги. Подобное неустойчивое состояние, при котором размер налога зависит не от закона, а от отношений с инспектором, не позволяет нормально работать и планировать свою деятельность.

Нужно также менять структуру себестоимости нашей работы, потому что в создании ПО 50—70% — труд программистов. Сейчас мы не можем адекватно включать в себестоимость обучение персонала, сертификацию системы управления качеством, каждый раз должны доказывать, что телефонные разговоры ведутся именно с заказчиком и т. д. Не можем легально открыть свое представительство за рубежом, потому что это считается вывозом капитала и требует лицензии Центрального банка. И при том, что мы платим налоги и обеспечиваем социальные выплаты, оказывается, что налоговая нагрузка на отрасль в два раза больше, чем, например, на нефтяном бизнесе. Нам не надо налоговых льгот, только давайте отрегулируем структуру себестоимости, и это будет уже очень большая поддержка.

Четвертое направление — создание инфраструктуры для разработки ПО. В Индии с начала реформ 90-х годов было организовано несколько свободных экономических зон и зон экспортного производства, в которых развернуты технопарки. Там были созданы благоприятные условия для компаний-разработчиков ПО.

В технопарках обычно присутствуют подразделения университетов, центры разработки ПО крупных западных корпораций, инкубаторы и малые фирмы-разработчики. Участвуя в подобных центрах, большие и средние компании потребляют услуги, продукты и идеи малых компаний, университеты готовят студентов, которые получают практические знания, работая в компаниях. И еще есть инкубаторы, помогающие становлению малых компаний. Все это вместе создает синергетический эффект.

Для того чтобы помочь развитию отрасли в России на инфраструктурном уровне, нужно инициировать создание таких технопарков. Сейчас ведутся подобные проекты в Петербурге, Москве, Томске, Новосибирске.

Государству следует понять, что перспектива развития экономики страны за высокими технологиями, которые сейчас требуют поддержки. И оно должно предоставить технопаркам землю на льготных условиях, а также помочь инвестировать средства в инфраструктуру, с тем чтобы мы скорее начали работать и налогами, рабочими местами, экспортными поступлениями компенсировали первоначальные расходы государства.

PC Week: А если разговор перевести в область цифр? Что приобретет государство сейчас, если оно примет те решения, которые вы ему предлагаете?

В. М.: Если в себестоимость будет включено больше наших прямых расходов, то могут уменьшиться поступления от налога на прибыль. Можно предположить, что потери будут составлять процентов пять-десять от того, что государство получает сейчас. В текущем году ожидается, что отрасль (вместе с центрами разработки зарубежных компаний) может дать около 320 млн. долл. На налоги и социальные выплаты пойдет около трети этой суммы. Реально, наверное, еще меньше, поскольку компании стараются всеми легальными способами уменьшить налогооблагаемую базу. Даже сто миллионов долларов — сумма небольшая по сравнению с тем, что Минфин получает от нефти, но если мы возьмем от нее 5—10%, то получится просто не осязаемая для бюджета величина.

Если говорить о технопарках — тут требуются более существенные инвестиции. Технопарк который собираются строить в Петербурге, оценивается примерно в 10 млн. долл. Нет необходимости в том, чтобы его строительство полностью финансировалось государством, иначе государство станет его собственником, и это наверняка снизит эффективность парка.

Государство может инвестировать 1—2 млн. долл. на начальном этапе, а остальные деньги должны быть коммерческими. Два миллиона долларов в Петербурге, пять миллионов долларов в Москве, два или три в Новосибирске, Томске или в Нижнем Новгороде. Нужны совсем небольшие суммы для того, чтобы инициировать процесс в крупных городах.

В 1995 г. в Санкт-Петербурге было создано около пяти зон экономического развития со льготным налогообложением. И опыт показывает, что если на ограниченной территории вводится такой режим и есть возможность его контролировать, то достигается стопроцентно положительный эффект. Сразу наблюдается приток инвестиции, резкий рост производства. И в этом смысле Россия качественно не отличается от Индии, Пакистана, Америки и других стран.

PC Week: А почему вопросы инвестиций замыкаются на государство? Есть компании, у которых много денег. Нефтяной бизнес, например, не может освоить зарабатываемые средства и выплачивает акционерам колоссальные дивиденды. Разве эти люди не заинтересованы в диверсификации?

В. М.: Такой ресурс действительно существует, и некоторые нефтяные компании, металлурги, лесопромышленники хотели бы вкладывать деньги в софтверную отрасль. Но ИТ-бизнес неохотно принимает подобный капитал. Во-первых, он и не нужен большой, его вполне можно было бы найти в самой отрасли ИТ. Во-вторых, все боятся потерять контроль над компаниями, ведь руководить программистами, решать технологические задачи, взаимодействовать с заказчиками в нашем бизнесе — это специфическая деятельность. Если станет известно, что у вас подобный инвестор, то заказчик может заподозрить вас в связях с олигархами или криминалом и отказаться с вами работать.

Поэтому лучшим вариантом было бы устранение государством диспропорций между налогообложением разных отраслей. Также государство может выступить посредником, осуществляющим смешанное финансирование, привлекая уже от своего имени капиталы из других отраслей, тем самым снижая риск для стороннего инвестора.

PC Week: Мы говорим об инвестициях со стороны государства, которое в этом случае фактически становится венчурным капиталистом. Должно ли оно открывать свои венчурные фонды?

В. М.: Насколько я знаю, при Минпромнауки создан такой “фонд фондов”. Но я думаю, что государство должно заниматься и другим — создавать инфраструктуру начального венчурного инвестирования.

Венчурный капитализм, к сожалению, так устроен, что проекты меньше чем в миллион долларов его просто не интересуют. Должна быть еще система рискового начального финансирования (seed money), когда богатые люди, которые заботятся о своей нации и к тому же хотят заработать, либо государство выделяют для развития приоритетных отраслей эти деньги, понимая, что никто другой их не даст.

PC Week: А что дает ваша ассоциация? Какие реальные задачи стоят перед “Руссофтом”?

В. М.: Компании, выросшие до 100—200 сотрудников и зарабатывающие приличные деньги, хотят развиваться дальше — занять более серьезное место на международном рынке, перейти в другую весовую категорию, дорасти до размера в 400—500, наконец — в 1000 человек. Сделать это, не изменив образ России на мировом рынке и интенсивно не продвигая этот новый образ, невозможно.

Кроме того, надо менять условия функционирования бизнеса в России. Необходимо принимать другие законы, вместе с правительством участвовать в построении и реализации программ развития отрасли, создавать технопарки, совершенствовать систему подготовки кадров. Для решения всех этих задач компаниям нужен отраслевой орган, ведущий диалог с государством, вырабатывающий с ним совместные меры, а потом добивающийся их реализации.

PC Week: А насколько вообще перспективна отрасль офшорного программирования? Сейчас, ввиду известных неприятностей, индусы снизили расценки в несколько раз. Это очень негативно сказалось на наших разработчиках, и заказная работа, как говорят многие, теряет всяческий смысл, потому что оказывается для наших условий ниже себестоимости. Как вы можете это прокомментировать?

В. М.: Это действительно так. Но кроме цены есть и другой фактор — добавочная стоимость. России не следует конкурировать с Индией и с другими странами в части снижения цены за кодировку. Мы стараемся использовать ту математическую базу, которая есть у российских программистов, их способности к инновационной деятельности для того, чтобы по-другому себя позиционировать на рынке.

Наши разработчики гораздо более тесно сотрудничают с заказчиком и изначально настроены на создание совместной команды для оптимального решения его проблемы. А это — другая ниша. Это уже консалтинг, а не просто кодировка. Он и ценится дороже.

PC Week: Некоторые представители разработчиков говорят также, что ситуация в мире сильно изменилась и второго “чуда”, какое произошло с Индией, уже не будет.

В. М.: Мировой рынок аутсорсинга превышает возможности России и Индии вместе взятых, да и развитие любой отрасли экономики сейчас неизбежно будет требовать развития ее информационного обеспечения. Так что рынка на нас хватит и сейчас, и через 10 лет. Другое дело — сумеем ли мы занять на нем нишу, сопоставимую с нашим потенциалом. Если достигнем в течение 2—3 лет оборота в 1 млрд. долл., то это будет не чудо, а реализация объективных возможностей. Если не сможем — разделим позор с государством.

Что касается Индии, то сравнивать нас с ней напрямую нельзя. Да, Индия с 70-х годов готовила свою отрасль аутсорсинга, однако делала это практически с нуля. Мы находимся на совершенно другом уровне. Для достижения успеха нам нужно не 30 лет, а три-четыре года. Если государство сделает то, что нам необходимо, через пару лет отрасль даст миллиард долларов.

Нужно сказать, что за год в министерствах, задействованных в этом процессе, — Минэкономразвития, Минпромнауки и Минсвязи — произошли качественные сдвиги. Назначены люди, отвечающие за взаимодействие с ассоциациями. Видно четкое понимание того, что действительно нужно менять правила игры.

В течение одного-двух месяцев мы должны выйти на соглашение с этими министерствами по затронутым сегодня вопросам. Так что надеюсь, что диалог Ассоциации с тремя министерствами должен дать результат. Верю, что нашу отрасль можно быстро поднять до уровня одного из мировых лидеров.

PC Week: Спасибо за беседу.