На главную страницу AlgoNet В сотрудничестве с ZDNet
АРХИВ СТАТЕЙ 2002-7-9 на главную / новости от 2002-7-9
AlgoNet.ru
поиск

 

Место для Вашей рекламы!

 

Все новости от 9 июля 2002 г.

Алексей Голосов

Сегодня читателям @daily рассказывает о себе Алексей Голосов — генеральный директор «ФОРС-Холдинга», компании, уже который год подряд подтверждающей имеющиеся у нее статусы официального мастер дистрибьютора корпорации Oracle «Value Added Distributor Oracle» и сертифицированного мастер партнера «Oracle Certified Advantage Partner». Кроме того, в этом году возглавляемая г-ном Голосовым компания получила награду «За вклад в развитие партнерской сети Oracle», а учебно-консультационный центр «Форс» — награду за «За оправданное доверие».

Потомок золотоискателей, революционеров и ученых

— Род Голосовых идет из Сибири. Были в Красноярском крае такие Голосовы — крепкие сибирские мужики, старатели на приисках. Все они были люди не то чтобы темные, но не слишком обремененные образованием. Дед мой до 14 лет был неграмотным, потом он занялся самообразованием и к 18 годам знал свободно несколько языков — немецкий, английский. Он был профессор, доктор наук, ректор Красноярского пединститута. Занимался историей философии. Человек он был совершенно потрясающий — богатырского телосложения и выдающихся способностей. У него была отличная память, и работать он мог по 20 часов в сутки. Такая вот сибирская закалка, которая, к сожалению, мне по наследству не передалась. Бабушка — жена его — была заслуженным учителем России.

По материнской линии у нас в роду были всякие революционеры. Семейство Радченко, два брата, которые знамениты тем, что они Ленина принимали в Союз борьбы за освобождение рабочего класса. Степан Радченко был председателем первого съезда партии.

Радченко смешались со шведской линией — моя прабабушка приехала из Швеции. Там тоже очень интересная генеалогия, восходящая к шведскому королю Карлу XIV Юхану. В общем, много чего понамешано.

Отец оказал на меня огромное влияние, безусловно. Сейчас он проректор Финансовой академии, доктор наук, профессор. Просто очень способный по жизни человек. Я думаю, что в бизнесе он более талантлив, чем я. Окажись он молодым в наше время, он мог бы сделать намного больше меня. Просто в силу темперамента, открытости, умения общаться с людьми и находить со всеми общий язык. Отец у меня — человек компанейский, а я совершенно не такой. Я бука, люблю спрятаться где-нибудь в углу, чтобы меня не трогали. Не очень социальный человек. Даже не знаю, как у такого отца вырос такой сын.

Мама закончила Лесотехнический институт, а потом работала всю жизнь в Институте усовершенствования врачей на кафедре биохимии. В общем, у нас такая научная семья.

Спорт – это прежде всего борьба с самим собой

— В детстве и юности я очень активно занимался фигурным катанием. Благодаря этим занятиям мне довелось даже поработать моделью в Доме моды на Кузнецком мосту — это вообще отдельная история.

Сначала катание было просто увлечением, а потом, лет с 14, занимался этим уже профессионально. Был мастером спорта, даже что-то выигрывал. По большей части проигрывал, конечно, но были и победы.

Продолжал заниматься вплоть до четвертого курса. А потом обстоятельства сложились так, что я свою спортивную карьеру закончил. У нас с моей партнершей Ирой Пеликан все время что-то не складывалось с тренерами, в какой-то момент мы остались вообще без тренера. Надо было что-то решать, и в этот момент я переключился на исследовательскую работу.

А с первой партнершей — Ирой Кудиновой — нас звал к себе Жук, чтобы делать из нас олимпийских чемпионов. Я как раз был в стиле Жука — он любил спортивный стиль, и его учениками были в основном такие крепкие, немножко топорные парни. Во мне тоже особого изящества не было. А партнерша моя была потрясающих способностей девчонка — прыгала 2 тройных прыжка, что в те годы, 25 лет назад, было уникальным явлением.

Но у Жука можно было просто загнуться. Он действительно делал чемпионов, но что при этом происходило со здоровьем — этот вопрос был второстепенным. А я не унаследовал здоровья сибирских богатырей-родственников и подумал, что просто откину там копыта. В общем, я решил, что не надо туда идти. А Ира ушла потом к нему, правда, выдающихся результатов не добилась.

Профессиональный спорт дал мне очень много. В частности, умение проигрывать достойно. Я вообще по натуре боец, а занятия спортом учат настраиваться и мобилизоваться в сложных ситуациях. Есть люди, которые все замечательно делают на тренировках, а потом выходят на лед и выступают очень плохо. А есть люди, которые умеют собраться и откататься те 5 минут, которые нужно, на максимуме. Вот эта концентрация в нужную, критическую минуту очень важна. Неумение собраться может перечеркнуть все, к чему ты готовился много месяцев. Это и в бизнесе может происходить, особенно на переговорах, если ты не умеешь рассказать о себе, не умеешь правильно себя подать. Люди не знают, что ты из себя представляешь, они видят только то, что происходит в течение этих пяти минут.

Наверное, я не состоялся как выдающийся спортсмен, потому что у меня не было цели всех обыграть. Для меня спорт — это поединок с собой, а не с какими-то противниками. Я просто выходил на лед и пытался что-то доказать самому себе. Мне надо было победить себя.

В бизнесе то же самое — неважно, что происходит с противниками. Важно то, что мы должны быть устроены правильным образом. Меня все время спрашивают: «Кто ваши конкуренты?» Да я сам себе конкурент! Я могу, допустим, проиграть тендер, но выступить в нем достойно. Все что мог, я сделал. В конце концов, дальше это зависит не от меня. А идти кого-то распихивать локтями — это не наш стиль.

Кстати, основной наш конкурент на рынке Oracle — Юра Сайгин, компания РДТеХ — мой близкий друг. И, может быть, эта дружба главных конкурирующих компаний и определяет стиль работы и взаимодействия на нашем сегменте рынка.

Я считаю, что на рынке базовых технологий Oracle, на котором мы с Юрой специализируемся, принят цивилизованный способ конкуренции. Есть определенные моральные барьеры, которые мы ставим перед собой. И они не зависят от того, как люди действуют по отношению к нам. Если ты будешь раздвигать свои моральные границы в зависимости от того, с кем общаешься, однажды это может привести к тому, что ты перестанешь себя уважать.

Нашу оптимальную модель взаимодействия я бы сравнил со спортивным упражнением, которое мне в свое время часто приходилось выполнять. Вы с партнершей садитесь на пол спиной друг к другу, упираетесь ногами и давите друг на друга. Задача — подняться вместе из такого положения. Когда ваш партнер примерно одинакового с вами веса, это, в общем, не очень трудно. Когда партнеры совершенно разные, то задача усложняется. В этот момент очень важно чувствовать друг друга. Вы становитесь единой системой, и в этой системе играете определенные роли. Мне кажется, что это неплохая — очень упрощенная, конечно, но неплохая модель, применимая и в спорте, и в семейной жизни, и в бизнесе.

Система как образ жизни

— Оставив спорт, я целиком переключился на учебу. Учился я в Экономико-статистическом институте по специальности прикладная математика, и хотя приходилось часто пропускать занятия из-за поездок на спортивные сборы, учиться я умудрялся неплохо. К тому же уже в те годы у меня возник интерес к науке. Отец познакомил меня с замечательным человеком — Михаилом Самсоновичем Цаленко. Это был математик-алгебраист, человек номер один в России в области теории баз данных. У Цаленко собралась супер-команда настоящих ученых, он вел свой семинар, на который приходили очень способные люди. И вот я к ним прибился. Всему, что я знаю и умею, я в первую очередь научился у Цаленко. Именно он оказал решающее влияние на мое становление, привил мне интерес к базам данных и любовь к исследованиям.

По окончании экономико-статистического я попал в Институт системных исследований Академии наук (ВНИИСИ). Институт был хорош тем, что это была по-настоящему междисциплинарная организация. Там собралась очень сильная команда талантливых людей — академики Канторович, Шаталин, Емельянов, Геловани. Многие сотрудники выдвинулись на те или иные государственные посты, когда открылись такие возможности. Это была великолепная школа. Из ВНИИСИ вышло очень много людей, имена которых сейчас на слуху: Егор Гайдар, Петр Авен, Александр Жуков и ряд других.

Я отработал в этом институте 10 лет, в лаборатории, которая занималась базами данных. Кстати, 80% сотрудников этой лаборатории потом перешли в «Форс». Моей специализацией были задачи представления знаний и проектирование баз данных. Примерно в 1983 году в институте возник вопрос, какую систему управления базами данных выбрать. Мы стали читать какие-то статьи, анализировать те предложения, которые имелись на рынке, и пришли к выводу, что надо покупать Oracle. Это сейчас все понимают, что такое Oracle, а тогда о нем вообще никто не знал. Мы эту систему выбрали потому, что она базировалась на очень интересном проекте IBM — System R, и при этом не была так сильно привязана к платформе IBM.

Вот с тех пор вся жизнь вокруг Oracle так и крутится — от версии к версии, от разработки к разработке. Я вообще человек ленивый: уж если начал что-то делать, то меня довольно трудно куда-то сдвинуть. Но иногда это происходит. Вот, например, как я оказался в бизнесе.

Мой неправильный бизнес

— Мои занятия наукой закончились вскоре после того, как я ушел из Академии наук. Я тогда сделал ряд тактических ошибок. Решил, что надо попробовать что-то другое. Но когда я вышел из Академии и увидел, что творится в других местах, я просто в ужасе и панике бежал оттуда в бизнес.

Я чувствовал себя, словно зверь в зоопарке. Характер отношений между людьми был совершенно другой, да и профессиональный уровень отличался. На меня все это сильно подействовало. Я привык к определенной академической среде, к определенному творческому стилю. Я не хочу сказать, что мне связали руки, не дали большому кораблю куда-то там поплыть. Это совсем не так — я был заведующим лабораторией, мне удалось туда пригласить своих людей, мы работали. Просто все это было не мое, не моя среда.

Вот и пришлось решать, куда двигаться дальше. Тут как раз на российском рынке появился Oracle как компания, мы стали с ней взаимодействовать. И через некоторое время создали свою фирму.

Вот только бизнесменом я стал совершенно неправильным. Правильный бизнесмен — он в первую очередь думает про деньги, а потом уже про все остальное. А у меня всегда была такая неправильная идея customer satisfaction. Я хотел все сделать правильно, «по уму», а в бизнесе так не делают.

Многие умные люди говорили мне: «Дурак наивный! Ты совершенно неправильно все понимаешь. Да, мы всегда будем говорить, что мы лицом к заказчику. А на самом деле надо снять деньги, и все будет нормально». Возьмем того же Ларри Эллисона. Фигура совершенно харизматическая, но то, что он вытворял на первых порах, имеет мало общего с идеей customer satisfaction. В книге Майка Вилсона «The Difference Between God and Larry Ellison» (что можно перевести как: «В чем разница между Ларри Эллисоном и господом Богом?», — @daily) есть такой пример: чтобы выполнить заказ вовремя, клиенту высылались нечитаемые диски. Формально придраться к невыполнению сроков поставки нельзя, обязательства выполнены в срок. А что диск не читается, ну бывает. И при всем при этом Ларри — настоящий гений и visionary. Думаю, что Гейтс примерно такой же. И в бизнесе преуспевают в основном такие люди. Это может нравиться или не нравиться, но таковы правила. Так устроен бизнес.

А у меня, возможно, просто не хватает каких-то свойств. Я и в бизнес пошел только потому, что хотел продолжать заниматься тем, чем занимался много лет до этого, и чтобы меня не трогали. Но ведь всегда возникала проблема начальников. Поэтому кто-то наконец должен был стать нормальным начальником для тех людей, с которыми мы работали вместе. Я принес в жертву себя. Решил: раз уж так сложилось, я стану начальником, нашу команду больше не будут трогать, и мы будем заниматься тем делом, которое нам интересно, которое мы любим. То есть на первом месте не бизнес стоял, а профессиональное дело. И это была ошибка, за которую сейчас иногда нам приходится расплачиваться. С перестройкой компании мы немного опоздали. Я опоздал. В России же не было тогда бизнес-школ, а я профессионал совсем в другой сфере. Хотя я иногда попадаю в точку. Вот в Oracle я «попал» за 10-15 лет до того, как он стал широко известен, раскрутился. Наверное, это не случайно. Потому что если в жизни поступать правильно, по совести, то ты можешь проигрывать в какие-то моменты, но глобально, на длительном отрезке времени тебе будет способствовать удача. Выбор Oracle, например, не был построен на конъюнктуре. Мы эту систему оценивали исходя из теоретических соображений. В этом смысле выбор был правильным. Конечно, можно было проиграть и в этой ситуации, но вероятность выигрыша на таком пути больше. И так вообще по жизни: если поступаешь правильно, награда тебя найдет.

Я не хочу сказать, что в «Форсе» все безоблачно, что мы такие белые и пушистые, а все остальные — другие. На самом деле, много таких, и белых и пушистых. Скажем, наш конкурент Сайгин. И новые появляются. Но! Преуспевают пока люди совсем не такие.

При этом у меня нет уверенности, что нашу ситуацию может кардинально изменить, скажем, бизнес-образование. Я не думаю, что оно что-то сможет мне дать. Обычно в книжках нет ответа на вопросы, которые в практике возникают. Вообще, есть большая разница между теорией и практикой. Вот, например, наша любимая тема — налоги. Известно, какой должна быть правильная налоговая система. Это описано во всех книгах. Но ни в одной стране мира такой системы нет! А уж у нас она вообще страшно далека от этого идеала. И это никого не заботит, заметьте. Люди, которые за это направление отвечают, в свое время заканчивали Финансовую академию, чему-то правильному их там учили. Но получается, что наука отдельно, а жизнь отдельно. В налоговой области мы даже пытались какие-то работы выполнять, строили математические модели, показывали все это. Абсолютно ни у кого это не вызывает никакого интереса! Я еще понимаю, если бы возник научный спор, и нам бы показали, что все, что мы сделали, никуда не годится. Нет, этого нет! Просто говорят: «Ну чего вы суетитесь?»

И это на самом деле типичное явление. Многие вещи делаются исходя из каких-то конъюнктурных моментов, а не опираясь на базовые фундаментальные принципы, которые давно известны. (Как утешение, недавно получил грамоту от налоговой полиции. Мои выдающиеся заслуги в деле поиска вредителей народного хозяйства все же не остались без внимания.)

О базовом и фундаментальном

— Жизнь, конечно, не из одной работы состоит. Хотя, к сожалению, я никогда не умел отдыхать. Это тоже один из моих минусов и большая проблема. Я не умел расслабляться, не чувствовал себя особенно комфортно на каких-то вечеринках. Жизнь всегда была наполнена либо учебой, либо спортом. И в этом жестком режиме я сформировался.

При этом я человек не очень общественный. Не вхожу во всяческие клубы, ассоциации. Это, наверное, недостаток.

Есть мое семейство, с которым я провожу какое-то время, — жена, двое детей, и еще большое количество разной живности. Сейчас у нас живут собака и черепаха, причем черепаха с нами уже 10 лет, что, вообще-то говоря, поразительный результат. Никто не верит, ребенку даже чуть не поставили плохую отметку в школе, сказав, что он обманывает, и что столько не живут. А она живет, причем сама по себе — периодически выползает откуда-то, ест, потом снова уползает.

С детства любил больших собак и стройных девушек. А в результате сейчас у меня очень маленькая собачка и чуть-чуть полненькая жена. Ну так получилось… Когда-то у меня жили большие собаки, а сейчас просто гулять с ними негде. Поэтому жена и дочка сказали, что надо взять маленькую. Теперь у меня йоркширский терьер. Какой-то кошмар просто. Ну что это за собака?! Это какая-то насмешка! Живет в доме замечательное животное, но называть его собакой нельзя. Я его очень люблю, но это не собака.

Еще кот у нас был. Мы его из вентиляции достали, и какое-то время он у нас прожил. Но он оказался очень свободолюбивый, категорически отказывался жить в квартире, и его пришлось увезти в деревню — далеко, во Владимирскую область. Там он сейчас живет, причем зимой остается в полном одиночестве. Мои родители нанимают местных жителей, чтобы они регулярно топили печь и его подкармливали.

О совершенстве

— Читать сейчас удается мало. Как-то так получилось, что современную литературу я вообще не знаю, а если бывает время, перечитываю классику. Что касается научной деятельности, то, к сожалению, сейчас я далеко не в лучшей форме. Пишу очень медленно, поскольку предъявляю к тому, что выходит из-под моего пера, повышенные требования. В результате в последнее время написано совсем не так много, как хотелось бы.

Еще стараюсь все-таки заниматься спортом, чтобы не развалиться окончательно. В этом году, например, встал на горные лыжи. Давно меня уговаривали это сделать, и мне очень понравилось. Правда, тут еще одна черта моего характера проявилась: я долго и нудно тренировался с инструктором. Когда друзья меня спрашивали, зачем мне все это надо, и звали кататься в горы, я отвечал: «Нет, ребята, сначала надо понять фундаментальные принципы, надо научиться, поставить базовую технику». Такое вот индивидуальное свойство.

Ну да, в чем-то я, конечно, перфекционист, но только такой, который… ничего не доводит до конца. Человек, который перфекционист по натуре своей, но никто об этом не догадывается. Может быть, я потенциально замечательный музыкант, но это никогда не проявлялось. Правда, в детстве и юности очень увлекался самодеятельной песней, бардов слушал. И до сих пор слушаю. Периодически в «Гнездо глухаря» заглядываю. Меня изредка затаскивают куда-нибудь братья Кинеры — я с ними дружен. Но у меня такое ощущение, что это движение начинает вырождаться. Я пытался слушать каких-то новых людей, но они у меня не вызвали никакого отклика.

Сам я тоже играю на гитаре, даже выступал когда-то, но без особого успеха... Какой я, к черту, перфекционист: все, что я делаю, я делаю одинаково плохо. Плохо говорю на двух иностранных языках. Плохо играю на гитаре. Целый год занимался классической гитарой, а потом бросил. Я просто анти-перфекционист какой-то.

Правда, какая-то техника еще осталась, что-то могу изобразить. Хотя практики сейчас нет, потому что пение мое не вызывает ни у кого никаких эмоций. Ни у кого, кроме Юры Сайгина, с которым мы периодически упражняемся. Он считает, что мы вместе очень неплохо поем.

Вообще пою я регулярно, но делаю это, полностью изолировав себя от общества. Запираюсь у себя в комнате и пою. Мне это доставляет удовольствие, а мучить кого-то еще я не рискую. Дети вообще на все это реагируют крайне болезненно, и предпочитают — в особенности дочь — слушать какие-то жуткие группы.

В общем, мой внутренний музыкальный талант пока не расцвел. Аудитория недооценила меня как выдающегося барда и гитариста. Может быть, еще все впереди, и когда-нибудь на пенсии я открою окно и буду петь, а внизу соберется толпа народа.

___________________________________

 

← июнь 2002 4  5  6  8  9  10  11  12  15 август 2002 →
Реклама!
 

 

Место для Вашей рекламы!