Все новости от 23 октября 2003 г.

Вопрос недели. Способен ли госзаказчик выбрать самостоятельно то, что ему действительно нужно?

Ведущий дискуссии, глава российского представительства компании AMD Александр Беленький охарактеризовал тему как вечную, всегда открытую и к тому же скользкую.

Про нее в самом деле можно говорить долго и сказать много. Каждый участник рынка способен привести свои замечания по поводу тендерных игр. Но идут на обсуждение столь щекотливой темы немногие...

Управляющий по проектам в государственном секторе российского представительства Cisco Systems Юрий Жокин:

— Основной ориентир тех, кто принимает решение по тендеру, — это цена предложения. Но мы, как люди технические, понимаем, что очень трудно одной ценой манипулировать, когда отвечаешь за реализацию проекта. Можно выбрать по цене, но потерять в функциональности, скажем. И какие бы законы не принимали, можно только придумать правила игры. А все равно приоритеты, на мой взгляд, будет выставлять заказчик.

Мне кажется, большая проблема еще заключается в том, что часто отделяются группы людей, которые принимают решение по тендеру (то есть определяют победителя) и которые будут отвечать за последующую эксплуатацию или, грубо говоря, за успешную реализацию проекта. Допустим, я принимаю решение по тендеру на 12 млн $ (а моя зарплата 400 $ в месяц), и дальше меня не волнует, можно ли будет реализовать на выбранном мной оборудовании функции, ради выполнения которых проводится тендер; насколько хорошо это будет реализовано; потребуется ли переучивать персонал; надо ли создавать дополнительно штат специалистов, которые будут эксплуатировать эту технику. Когда есть такой промежуток между командами, то как бы мы ни старались, конечный результат может отличаться от того, что ожидают люди, ответственные целиком за бизнес.

Генеральный конструктор проектов в госсекторе компании Cognitive Technologies Виктор Цыганков:

— Когда мы говорим о сложных проектах, целью которых является создание какой-то системы, то здесь вопрос цены не первый. И мне кажется, что в этой ситуации мы должны помнить о том, что выигрывая в тендере, победитель заключает уже хозяйственный договор с заказчиком. И в этой ситуации обе стороны несут взаимную ответственность. Заказчик — за то, что он дал задание на создание определенной системы и правильно сформулировал к ней требования, а исполнитель ответствен за нормальную работу системы и выполнение ею тех функций, которые на нее возлагаются.

Достаточно ли хорошо прорабатываются задания при проведении тендеров? Однозначно говорю: в 95% случаев нет. Государственный заказчик сегодня больше выполняет функцию распределения средств под определенные темы.

Готов ли исполнитель выполнить проект по требованиям заказчика? Сегодня у нас достаточно большое количество фирм, которые имеют богатый опыт, хорошие заделы, притом у нас начались позитивные процессы, связанные с кооперацией групп компаний на выполнение заказов, так что со стороны ИТ-компаний я могу заверить, что любой ИТ-проект мы сделаем.

Все упирается в то, чтобы заказчик четко обрисовал предметную область и сделал хорошее проектное задание. Он этим требованиям не отвечает.

Заместитель генерального директора компании Kraftway Олег Гулевский:

— Основная проблема участника торгов в том, что невозможно оспорить результаты тендера в случае, если решение заказчика не противоречит параметрам, прописанным в конкурсной документации. Заказчик может издать пакет документов, которые ничему не соответствуют, но если он последователен и не нарушает отмеченное в тексте, то результаты тендера признаются легитимными. И никакими средствами (ни судами, ни административными мерами) нельзя изменить эту ситуацию.

А порядок формирования конкурсной документации в настоящее время позволяет составлять ее как угодно. Поскольку существующие законы больше похожи на декларации, к тому же имеется масса нормативных документов, подзаконных актов. И госзаказчик руководствуется всем, что есть, а оно трактует дело весьма широко.

С первым проектом федерального закона о госзакупках я ознакомился полтора года назад и даже писал свои замечания. С тех пор я прочитал уже третий альтернативный вариант проекта этого закона. А воз и ныне там, как говорится.

Председатель совета директоров ассоциации «Сириус» Леонид Марин:

— Наша ассоциация в последнее время очень тесно работает с Государственной Думой и в частности с нашим профильным Комитетом по связи и информатизации и с межфракционной группой, которая курирует «Электронную Россию». И в работе перед нами встают непростые, как оказалось, вопросы: как привлечь компьютерную общественность к формированию законодательных актов? Как вовлечь наших разработчиков, специалистов, которые работают в нашей области, в этот процесс? С тем чтобы в определенной степени быть альтернативой ведомствам, которые сами формируют эти законы.

Депутаты идут на контакт с нами совершенно открыто. Если мы с вами разработаем определенный механизм выхода в Думу с законодательной инициативой, то я думаю, что она будет работать. По-моему, мы с вами, как люди разумные, как понимающие нашу предметную область, сможем издать правильные советы, в конце концов включиться в нормальный законодательный процесс.

Советник ректора Высшей школы экономики Антон Никитин:

— Мой не очень большой опыт работы в структурах, близких к исполнительной власти, говорит о том, что по большому счету заказчики учатся. Весь вопрос в том, что на рынке нет достаточно усидчивых и стратегически мыслящих людей, которые были бы готовы потратить свое время на то, чтобы этих заказчиков образовывать за счет собственных ресурсов, зачастую не имея 100%-й гарантии того, что это потом отольется в какие-то конкретные тендерные деньги. Это мое личное наблюдение.

Не надо говорить, что все настолько испорчено, что нет людей, которые хотели бы, чтобы что-нибудь произошло. На определенном уровне власти такие люди — прозрачно мыслящие, бизнес-ориентированные — есть. Нет задачи на уровне, абстрактно говоря, Германа Грефа сохранять непрозрачность подчиненного ему ведомства. Вопрос в том, что нужно запускать механизмы, которые позволили бы власти самой себя осознать. И ИТ — это один из таких механизмов, потому что такие технологии подвержены совершенно конкретной формализации.

В текущий момент правильно говорить еще и о том, что информатизация власти напрямую связана с административной реформой. Понятно, что это тяжелый, сложный и длительный процесс, но без ФЦП «Электронная Россия» как инструмента административной реформы эта реформа, на мой взгляд, вряд ли состоится вообще. И сейчас это понимание во власти есть. А помогать им осознавать себя все дальше и дальше — одна из задач собственно ИТ-сообщества тоже.

Директор компании Epsylon Consulting, член совета директоров ассоциации ЭЛКИТО Павел Красюк:

— Чтобы показать, что все развивается в нужном направлении, приведу характерный пример моих друзей. Они участвовали в тендере на поставку телекоммуникационного оборудования для одного из ведомств. И было известно, что помимо участия их партнеров, с которыми они, естественно, делят рынок, планировалось также участие вендора. Тендер был честный. И в момент, когда он состоялся, выяснилось, что они его выиграли. И тогда встал вопрос: а как объяснить вендору, что скидки, которые они дали, отличаются от тех, которые обычно давали? 

 Предыдущие публикации: